Альманах Моя Армия 6-й выпуск Ретроспектива часть 2

Десять лет после дембеля. Глава 1
Леонид Маслов

На фото: перед дембелем.

*****

Глава 1

В Павлодар поезд пришёл на рассвете, 26 декабря 1968 года — из части мы ехали почти пять суток. Поначалу в дороге все были веселы, даже несколько раз брали в вагон-ресторане пиво и вино — отмечали дембель, начало свободной послеармейской жизни, но к концу пути наш энтузиазм заметно угас, да и денег оставалось только на автобус. На вокзале я попрощался с сослуживцами и первым утренним автобусом поехал в Ермак.

День выдался пасмурным, холодным, с пронизывающим ветерком, который по дороге гнал позёмку. Пока я дошёл до дома, чуть не отморозил уши, да и сам продрог: шинель грела плохо, а у моей шапки, по армейской традиции, ушки были завязаны на макушке.
Несмотря на ранний час, дома находилась только младшая сестрёнка Оля. Когда я вошёл, она высунула свой носик из-под одеяла и молча уставилась на меня, не понимая, откуда это я вдруг взялся.

— Оля, ку-ку! Это я! Приехал насовсем!
Оля не спеша слезла с кровати, подошла ко мне и прижалась к шинели.
— А где мама? — спросил я.
— На работе.
— На какой работе? — удивился я, помня, что мама всегда была домохозяйкой.
— Мама устроилась делать уборку в какой-то конторе, я не знаю.
Оля мне тут же рассказала обо всех домашних делах: мама не только делает уборку в той конторе, где работает, но и топит там печи, папа тоже на работе, старшие сестрёнки в школе, а сама она приболела и в школу не пошла.
— Как учишься?
— Без троек.
— Молодец! Слушай, почему в доме холодно?
— Мама растапливает печку, когда приходит с работы.
— Это дело мы поправим, — сказал я, заметив у печи приготовленные для растопки дрова. Здесь же стояло и ведро с углём. Когда дрова хорошо разгорелись, я на них высыпал уголь.
— Ну вот, скоро станет тепло, и мы будем пить чай. Расскажи, Оля, как вы тут поживаете, что у вас ещё новенького?
— А мы купили телевизор! — неожиданно вспомнила малышка.
— Да ты что? А где он?
Оля подошла к тумбочке, которая стояла здесь же, на кухне, и сняла небольшую скатёрку с ящика, стоявшего на нём. Это действительно был небольшой чёрно-белый телевизор «Рассвет». Я этому обрадовался: значит, и сюда стала доходить цивилизация.

Ещё не закипел чай, как вдруг открылась дверь и вошла мама.
— Прямо сердце чуяло, что ты приедешь,— обняв меня, сказала она, — ну, как доехал?
— Пять дней по степи колыхали, думал, не доедем. До сих пор качает...
К обеду со школы пришли мои сёстры Наташа с Таней, а потом с работы пришёл и отец. Моему возвращению все обрадовались.
— Какие планы на жизнь, сын? — едва поздоровавшись, спросил отец, как всегда далёкий от каких-либо сантиментов и слезливых объятий.
— Не знаю, папа, пока не решил, да и не задумывался как-то.
— Можно поступить в институт, если пожелаешь, к примеру, в театральный или институт культуры.
— С голым задом много не научишься, — тут же с небес на землю вернула отца практичная мама.
Вскоре она приготовила обед, а когда рассаживались за столом, то все еле уместились.
— Ничего, ничего,— успокаивала мама девчонок, которые никак не могли усесться,— тесновато, но давайте без обиды.
После обеда отец ушёл на работу, а девчонки постепенно осмелели, принесли портфели и стали показывать мне свои тетради и дневники.
— Наташа нынче пошла в девятый класс, Таня — в пятый, а Олюшка сейчас ходит во второй, — рассказала мне мама, — завтра ещё сходят на занятия, а в субботу в школе будет ёлка, и потом дети пойдут на зимние каникулы.
Наташа, как и Оля, училась прилежно, а у Татьяны в тетрадках я заметил троечки.
— Ну, давай, Лёнюшка, пока не стемнело, надо с чердака достать кровать, а то спать придётся на полу, — окликнула меня мама.
Кровать, на которой до армии спал Лёва, мама прибрала на чердак — от этого в кухне стало просторно, а на той, где до армии спал я, — теперь спала Наташа. И вот, в кухню опять возвращалась вторая кровать. Тумбочка с телевизором оказалась между спинками двух кроватей. В доме снова стало тесно.

Намаявшись за день, я спал как убитый, но утром от гомона собиравшихся в школу сестрёнок проснулся. Постепенно родители тоже ушли на работу, дома я остался один и начал размышлять.
Итак, начиналась моя гражданская жизнь. Для начала нужно было немного приодеться: одежды у меня мало — в основном та, которую носил до армии. Не было зимнего пальто и хороших туфель. Насчёт учёбы? Даже не знаю... Пока служил, многое позабыл. Надо подумать. Сейчас зима, до лета далеко, можно попробовать подготовиться. А куда поступать? К чему у меня есть склонность? К радиотехнике? Радиотехника мне нравилась, но чтобы поступить в радиотехнический, надо любить и знать математику. Здесь у меня чувствовался пробел. Люблю филологию, литературу, но чтобы посвятить свою жизнь этому ремеслу, надо что-то начинать писать. Я к этому ещё не готов — мало опыта. Что же ещё? В театральный? Актёром драмкружка? Тоже не то... Нравится музыка. Но чтобы стать музыкантом, надо очень хорошо владеть каким-нибудь инструментом. Если бы отец тогда, когда я был мальчишкой, не продал аккордеон и научил меня играть, то можно было бы теперь подумать о поступлении в музыкальное училище. Ко всему прочему, я хорошо знал материальное положение семьи: тех денег, что получал отец, а теперь и мама, едва хватало на питание. Позволить себе роскошь сесть на родительские харчи я не мог, даже не стал допускать такой возможности. Надо пока решить, куда пойти работать. Мотористом к дяде Ване на бакена идти не хотелось из-за маленькой зарплаты. Помню, что такая же зарплата была и в пожарной части. В общем, решил по этому вопросу посоветоваться с родителями.

Я встал, умылся и, выпив стакан холодного чаю, отправился в военкомат: нужно стать на воинский учёт.
На улице холодно — как и накануне. Настывшие сапоги предательски скользили — я кое-как сходил в военкомат. По пути зашёл в горком комсомола и стал на комсомольский учёт. Заведующей сектором учёта, к моему удивлению, работала моя одноклассница Валя Анисимова. После школы она вышла замуж, а теперь пополнела и выглядела довольно респектабельно. Валя мельком заглянула в мою учётную карточку и, улыбнувшись, сказала:
— Комсомольский активист. Будем знать.
Мы немного поговорили, и я пошёл домой.
Вечером, после ужина, сестрёнки стали смотреть телевизор, а я с родителями обсуждал насущный вопрос: куда пойти работать? Мне понравилось отцовское предложение: наиболее перспективное предприятие — это ферросплавный завод, здесь и нужно попытаться найти работу. Про себя я решил, что займусь вопросом трудоустройства сразу после новогоднего праздника.

*****

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/02/28/2159

© Copyright: Леонид Маслов, 2012
Свидетельство о публикации №212022802156

Ссылка:
http://www.proza.ru/2012/02/28/2156
(Иллюстрация по ссылке)

Десять лет после дембеля. Глава 2
Леонид Маслов

На фото я с земляками сослуживцами после дембеля. В центре - Федя Щелконогов, справа - мой двоюродный брат Коля Якименко. Январь 1969 года. Город Ермак.

*****

Глава 2

Перед новым годом я сходил в гости к двоюродному брату Коле Якименко, который вернулся из армии ещё в ноябре (меня на месяц задержали, о чём я рассказал в 19-й главе воспоминаний «Байконур» http://www.proza.ru/2010/01/16/1359 ).
Моему приходу он обрадовался, мы долго разговаривали, вспоминая нашу службу и своих товарищей. Брат рассказал, что на работу ещё не устроился: решил использовать положенные солдатам два месяца отдыха после службы. Коля похвалился, что ходит на танцевальные вечера в ДК «Строитель», которые проходят под магнитофонные записи — эстрадного оркестра почему-то не было.
— Знакомых совсем мало: кто в армии, кто женился, — рассказывал Коля, — но народу на танцах много. Пока мы служили в армии, население Ермака увеличилось почти в два раза. Кстати, девок понаехало на стройку тоже очень много. Придёшь — увидишь.
— Из наших ребят кого-нибудь видел?
— Федю Щелконогова видел, он сейчас работает на стройке в комплексной бригаде бетонщиков. Больше никто не встречался. Ты-то сам, Лёня, как? Чем думаешь заняться?
— Собираюсь пойти работать. Съезжу на завод — может, что предложат.
— А я ещё не решил, куда пойду. Мой дружок Лёха Захаров работает монтажником в «Казстальконструкции», зовёт меня, говорит, место есть.
— Смотри сам.
— Праздник с кем будешь встречать?
— Не знаю. Скорее всего, с родителями, дома.
— А-то приходи в ДК — там будет весело.
— Не обещаю, Коля.

Новогодние праздники прошли незаметно. Накануне у сестрёнок состоялись школьные балы, для которых они приготовили непритязательные карнавальные костюмчики и маски, и откуда принесли по подарку: кульку с конфетами. Весь праздник я провёл дома: смотрел телевизор, помогал родителям по хозяйству, пил чай с конфетами, которыми угощали сестрёнки, читал — одним словом, наслаждался свободой послеармейской жизни.
На ферросплавный завод я поехал 3 января наступившего, 1969 года, одевшись в армейскую форму. В отделе кадров заводоуправления сидели две женщины. Я сказал им, что только-только отслужил армию и хотел бы устроиться на работу.
— Специальность у вас какая-нибудь есть? — спросила одна из кадровичек.
— В армии я был связистом, а до армии работал на реке мотористом — вот моя трудовая книжка, — сказал я и отдал документ женщине, которая сидела ближе.
— Нам в данный момент нужен составитель вагонов в транспортный цех, — жёстко сказала женщина, даже не заглянув в трудовую книжку, — можем предложить пока только это. Зарплата хорошая — не менее ста сорока рублей в месяц. Бывают премии. Вы молоды, у вас среднее образование — мы думаем, что сразу сможете освоить эту специальность.
— Что на этой работе необходимо делать? — решил уточнить я.
— Будете руководить работой маневрового тепловоза. На завод в грузовых вагонах поступают самые разнообразные грузы, которые необходимо доставлять в цеха, к месту назначения. Задача составителя вагонов знать, что и куда доставить. Есть на заводе транспортный цех, в его ведении находятся все внутризаводские грузовые перевозки.
Подобное объяснение меня заинтриговало, да и уровень зарплаты вполне устраивал.
— Я согласен.
— Замечательно. Дайте, пожалуйста, остальные ваши документы.
Я отдал сотруднице военный билет.
— А где ваш паспорт?
— В военкомате. Перед армией забрали и не вернули.
— Тот паспорт недействителен, вам надо получить новый. Только тогда мы вас оформим на работу.
Увидев моё огорчённое лицо, вторая сотрудница отдела кадров, до этого молчавшая, меня успокоила:
— Мы вас на эту должность возьмём, приходите сразу, как только получите паспорт, а пока возьмите ваши документы. За время оформления паспорта постарайтесь, пожалуйста, пройти медосмотр — бланк мы вам дадим.
Я взял документы и поехал домой. В этот же день мне удалось сфотографироваться на паспорт, а сам он был готов лишь к 13 января.

*****

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/02/29/2060

Возврат к главе 1: http://www.proza.ru/2012/02/28/2156

*****

© Copyright: Леонид Маслов, 2012
Свидетельство о публикации №212022802159

Ссылка:
http://www.proza.ru/2012/02/28/2159
(Иллюстрация по ссылке)

Десять лет после дембеля. Глава 3
Леонид Маслов

На фото: Ермаковский (с 1995 Аксуский) ферросплавный завод.

*****

Глава 3

После получения нового паспорта я вновь приехал на завод и оформился на работу составителем вагонов. Приняли по четвёртому разряду. Эта процедура заняла у меня два дня: я прошёл инструктаж по технике безопасности, получил спецодежду.
16 января 1969 года началась моя трудовая деятельность после армии.
В специфику своей деятельности я вник быстро: та же самая железная дорога, только в малом масштабе.

Ещё в детстве меня, мальчишку, всегда занимал вопрос: как рулят на железной дороге? А когда узнал, что у тепловозов нет руля, это оказалось для меня неожиданным открытием. Постепенно я узнал, что все тепловозы независимо от того, тянут ли они пассажирские вагоны или грузовые, — движутся по рельсам только вперёд или назад, а чтобы изменить направление движения, применяются специальные, вмонтированные в рельсы в строго определённых местах подвижные устройства, называемые стрЕлками. С их помощью железнодорожные составы перегоняются с одних путей на другие и продолжают движение в нужном направлении. Стрелки переводятся двумя способами: вручную или автоматически, с помощью электропривода по команде диспетчерской службы. Теперь я узнал, что на заводских путях все стрелки были ручные.

Ферросплавный завод — это сложнейший комплекс, расположенный на большой площади. Его проектная мощность — 48 плавильных электропечей (12 цехов по четыре печи в каждом цехе). Когда я устроился на работу, работал только один плавильный цех с четырьмя печами.
Для нормальной работы любой из этих гигантских, высотой с двадцатиэтажный дом, печей необходимы три основных компонента: первый — это кварцит (кремнистая горная порода), второй — металлолом (чаще всего применялась металлическая стружка) и третий компонент — это кокс.

Всё перечисленное прибывало на завод в грузовых открытых, имеющих высокие борта, вагонах из самых различных городов и областей всего СССР. Здесь эти вагоны с помощью тепловоза загонялись в огромный цех шихты и разгружались: металлолом — в отсек к металлолому, кокс — к коксу, кварцит — к кварциту. Рабочие цеха шихты смешивали эти компоненты в определённых соотношениях между собой, после чего отправляли смесь (шихту) по конвейеру в плавильный цех, к печам.
После плавки жидкий металл разливался в специальные формы, и после охлаждения отправлялся в цех готовой продукции.
Что же представлял собой ферросилиций? Это был странный сплав серебристого цвета. Странность состояла в том, что металл по своим свойствам был хрупким, как лёд. Когда готовый ферросилиций загружался в вагон, грузчики кувалдами били по металлическим чушкам и дробили их на мелкие, величиной с кулак, куски. Я знал, что этот металл применялся в оборонной промышленности: даже небольшая его добавка в другие сплавы, делала их необычайно твёрдыми, легированными.

В чём же заключалась моя работа? Я получал от диспетчера завода задания: какие вагоны куда доставлять, какие вагоны из какого цеха вытаскивать и тому подобное. Основная трудность в работе состояла в том, что постоянно, как только вагоны оказывались в нужном месте, надо было спускаться с тепловоза и отцеплять их, дёргая за специальный рычаг у сцепки вагона. И ещё нужно было следить за тем, чтобы перед движущимся вагоном не было никаких препятствий. Также в мои обязанности входила работа по переводу стрелок на путях. В ветреную погоду стрелки заметало снегом и их приходилось постоянно очищать. Работа предусматривалась сменная: двенадцать часов в день, потом через сутки двенадцать часов в ночь, после этого двое суток отдыха.

Бывали смены, после которых я не чувствовал ног: это когда на завод поступало вагонов двадцать с коксом, стружкой и около десятка думпкаров с кварцитом. Думпкары — это специальные полувагоны для перевозки сыпучих грузов, оборудованные пневматическими механизмами для разгрузки. Все вагоны и думпкары мы беспрерывно расталкивали для разгрузки по цехам, затем порожняк вытаскивали на запасный путь, а в цеха снова загоняли полные вагоны. Кроме этого из ЦГП — цеха готовой продукции — забирали платформы (вагоны с невысокими бортами), загруженные ферросилицием, попутно загоняя туда для новой загрузки пустые.

В первые дни я выучил жесты сигнализации, потому что даже сильный голос составителя из-за шума работающих двигателей тепловоза машинисты услышать не могли. Основных жестов три: движение правой поднятой рукой вправо-влево (примерно такое, как при прощании с отплывающим кораблём) — это команда тепловозу «двигаться вперёд»; такое же движение, только опущенной вниз рукой — команда «двигаться назад»; «остановка» — вращение рукой по кругу. Ночью эти же команды выполнялись специальным электрическим фонарём, которые выдавались составителям.
Помню, с каким трепетом я нёс домой первую зарплату, полученную на заводе. Родители, не сговариваясь, заявили, что на свою зарплату я должен одеться. Я сразу заказал в ателье пошив пальто с шалевым воротником и брюки (модными тогда были «дудочки»), купил какую-то шапку-папаху и туфли, в которых можно было ходить зимой. Вскоре я выглядел не хуже своих сверстников.

В один из дней я неожиданно встретился на улице со Славиком Топко. До армии мы вместе играли в одном ансамбле «Мечта». Слава сказал, что наш ансамбль продолжает существовать, но только проводит репетиции не в ДК «Строитель», как раньше, а в районном доме культуры (РДК).
— Кстати, у нас сейчас нет гитариста,— сказал Славик, — приходи, тряхнём стариной. Ребята будут рады.
РДК находился в старой части Ермака (это сюда мы с братом Лёвой в детстве бегали смотреть кинофильмы в переполненный зал), поэтому мне нетрудно было пройтись вечером к ребятам и посмотреть, как обстоят здесь дела на музыкальном поприще. Кроме Славика, здесь находились Коля Каулин, Боря Дудик, Витя Ермаков и две незнакомые девушки, видимо, певицы.
— О! Кто к нам пришёл! Лёшка, ты почему глаз не кажешь? Пришёл из армии и загордился? — загалдели наперебой ребята. Я заметил, что они уже немного навеселе.
— Ничего не загордился, вот немного отдышался после армии и заглянул.
— Играть не разучился? — хитро прищурился Коля Каулин.
— Играл всегда, играл везде — и никаких гвоздей! — пошутил я.
Славик достал из какой-то тумбочки бутылку объёмом чуть меньше литра с красным вином и разлил часть содержимого по стаканам.
— Ну что? Выпьем за встречу! За старых друзей! — предложил он.
Я, немного смущённый тёплой встречей своих приятелей, взял стакан. Мы звонко чокнулись и выпили. Вино мне понравилось, хотя это был недорогой портвейн. Девушки особого приглашения не ждали и тоже выпили вино, при этом даже не поморщились. Для меня это было непривычно.

Захмелевшие ребята наперебой стали рассказывать о новостях, которые произошли в музыкальной жизни города за время моего отсутствия, узнал я и о некоторых других событиях.
— Знаешь, почему мы играем здесь, в этом захолустном клубе, а не в «Строителе»?— начал рассказывать Коля. — Приняли туда нового директора, Вишнякова, и он начал качать нам свои права: почему репетиции не по расписанию, почему поддатые приходите на занятия, то придрался, что на танцах плохо играем,— в общем, поскандалили и с осени ушли сюда. И мой отец с духовым оркестром тоже здесь.
— А кто там сейчас играет по вечерам? — спросил я.
— Никто. Магнитофон. Мы свою аппаратуру забрали с собой, а там остались только барабаны и две гитары.
— Так, давайте ещё по грамульке, — предложил Славик и разлил остатки вина.
Мы выпили. Ребята взяли инструменты и заиграли. Одна из девушек подошла к микрофону и запела. Песня звучала красиво и пела девушка неплохо. Когда закончили играть, Славик обратился ко мне:
— Бери гитару, она лежит в подсобке, попробуем вместе.
Я взял гитару, настроил её, и мы вместе заиграли одну из тех мелодий, которые играли до армии. Потом стали играть следующую. И так до конца репетиции. Когда стали расходиться, Коля сказал:
— Давай, Лёня, не раздумывай, приходи, будем играть.
Его поддержали остальные ребята. Я согласился. Наши занятия стали проходить два раза в неделю.

*****

Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/02/29/2085

© Copyright: Леонид Маслов, 2012
Свидетельство о публикации №212022902060

Ссылка:
http://www.proza.ru/2012/02/29/2060
(Иллюстрация по ссылке)

Пограничные байки. Начало
Габдель Махмут
Пограничные байки

Вводная часть

В Морские части погранвойск КГБ я попал служить через год после Даманских событий на советско-китайской границе. Бомба для конфликта между странами и народами была заложена в конце позапрошлого века. Демаркируя границы по середине рек, отцы-командиры не придали значения природному фактору, что реки имеют свойство менять свои русла...

К моменту, когда рассорились Мао Цзе Дун и Никита Хрущев, река Уссури образовала внутри себя несколько островков, которые оказались ближе к Китаю, а большой судоходный рукав реки захватил советские территории, урезав хорошие куски нашей границы, тем самым «подарив» повод для прихватизации островов китайцами, чем хунвейбины и воспользовались. В результате, пограничный очаговый конфликт на острове Даманском чуть не вылился в большую войну двух держав…

Я не попал в свой срок (к началу этого конфликта в 1969 году) только потому, что из-за обнаруженного на призывной комиссии конъюнктивита оказался в областной глазной больнице в Тюмени, и призван был ровно через год, когда советско-китайские отношения уже стали привычно напряженными и обросли всевозможными слухами, байками и даже анекдотами.

Здесь я не буду писать о тех событиях, и даже вовсе не коснусь китайской темы, так как я попал совсем на другую точку – на Черное море – мечту сибиряка. Сначала прошел девятимесячную учебку в Анапе, затем служил на пограничном сторожевике ПСКР (пограничный сторожевой корабль), который на флоте назывался Малый охотник, или Противолодочный корабль третьего ранга, то есть самый малый среди кораблей по водоизмещению и вооружению, ниже которого по рангу шли уже военные катера… Поэтому буду рассказывать, в основном, байки, связанные с морем, или чисто морские. Но, так как приступил с китайской пограничной темы (для информации читателю о времени, в какие служил), для начала в качестве затравки расскажу пару анекдотов по пограничной теме, какие ходили тогда из уст в уста.

Первый такой анекдот. Звонок в штаб погранотряда: напротив нас через реку хунвейбины построили туалеты без задних стенок, и теперь справляют нужду, показывая нам задницы, это же политический шантаж… Через некоторое время штаб дает команду поставить напротив каждого туалета портреты Мао… Озадачились китайцы, почесали репы, пораскинули, да демонстративно сожгли свои сооружения... На этот раз наши недолго соображали, тут же загорелись все портреты Великого Кормчего…

Второй анекдот из тех времен. Звонок в штаб погранвойск: что делать, тысячи китайцев идут к нашей границе – без оружия, но с оголенными задницами вперед. Разговор подслушало армянское радио: только не спугните, выезжаем всей Арменией!..

Кто пожелает добавить сюда подобные анекдоты, милости прошу, можете писать в рецках, я занесу с благодарностью.

Продолжение следует.

Так, есть! Коллеги поддержали инициативу. Первые поступившие анекдоты от читателя-коллеги Владимира Репина:

1. Обсуждают в китайском Генштабе план войны с Россией:
- Значит, так: в первый день переходят границу и сдаются пять миллионов, во второй...

2. Обсуждают в китайском Генштабе план войны с Россией:
- На центральном участке фронта в атаку идут первые три миллиона солдат...
- А танки пускаем по флангам?
- Нет, лучше единым бронированным кулаком: оба по центру!

Владимир Репин 28.06.2014 19:29

Ещё один анекдот добавил коллега Владимир Конюков:

- Если пять миллионов через границу?.. За ними ещё три миллиона... Ещё и ещё.
Что будет делать СССР?
Ответ: переведёт стрелки...

Владимир Конюков 17.11.2015

Спасибо, коллега! Кто еще вспомнит?

Ссылка:
http://www.proza.ru/2014/06/27/1725

Пограничные байки-1. Салям алейкум, кум!
Габдель Махмут

Вечерами, после прогулки по территории части, и перед тем, как дать команду развести личный состав по кораблям и ротам, перед строем имел привычку держать речь сам командир Очамчирской бригады пограничных сторожевых кораблей. Обычно он приносил и читал нам приказы о происшествиях на границе Закавказского погранокруга, которые мне лично нравилось слушать больше, чем происшествия по базе или кораблях.
Из этих сводок получалось так, что нарушения границ происходили в большей своей части с нашей стороны. То мальчишки, начитавшись книжек про разведчиков, задумают уйти во вражеский тыл. На вопрос, зачем вам это было надо, уже плачущие в предощущении неминуемой кары, они отвечали, что хотели внедриться в стан врагов, чтобы потом оттуда служить Родине… То «изобретатели» на легкомоторных крыльях замыслят попытки перелететь границу. Самые отобранные из всех в политизированные погранвойска, мы тогда не задумывались над фактами, почему от нас бегут больше. Мы гордились тем, что раз читают нам такие секреты, значит доверяют - во куда мы попали, во какие мы надежные и преданные патриоты страны своей Советской…

Этот обычный наш советский инженер почему-то захотел жить на Западе. Может, кто-то из родственников, друзей там жили, и он переписывался с ними. Но вот задумал он план убёга за бугор, где кипит жизнь во всех ее прелестях, а у нас тут одно прозябание. Информированный, значит, соблазненный.
Это он расскажет пограничникам, затем чекистам, потом.

А пока он готовился. Купил одноместную резиновую лодочку с насосом, сам придумал-смастерил большой прочный зонт (не зря учился, не зря инженер), чтобы не сломался он от морского ветра, как обычные наши, штамповки заводские, что выворачиваются изнанкой при первом же резком порыве ветра. Приобрел снасти для рыбалки. На всякий случай прикупил сухих продуктов, упаковал в непромокаемые мешочки. Главное, взялся за физическую самоподготовку. Посещал спортивные залы, где качал бицепсы, подолгу плавал в бассейне, учился нырять с трамплинов разной высоты. В летнюю пору ходил на рыбалку, подолгу тренируясь в гребле на одном, и двух веслах. Каждый месяц по несколько дней проверял свою выдержку на голодовку…

За год до задуманного плана сьездил на Черное море, прокатился на теплоходе, присматриваясь и изучая за действиями команды, пассажиров, а вечерами наблюдая за передвижениями на верхней палубе.
Пришла пора, купил путевку на теплоходный круиз Одесса-Батуми по Черноморью. На борт прошел налегке как все обычные туристы: сумочка через плечо, и дипломат в руке - ни дать, ни взять, рядовой советский гражданин, не вызывающий подозрений.
На судне вел себя как все. Изучил расписание прибытий-отбытий теплохода в портовые города. Веселился, заводил знакомства, танцевал, провожал. И никаких разговоров про заграницы…

И вот ночью перед конечным пунктом Батуми наш герой осуществляет задуманное. Он прыгает за борт за привязанными к ногам вещами, благо, погода тихая, вода теплая. Натренированно, уже привычными движениями подмышкой накачивает лодку резиновым насосом, переваливается в нее. И раскрывает, закрепляет зонт заместо паруса...

Теплоход шел своим курсом, пассажиры безмятежно спали. Из команды дежурными в капитанской рубке бодрствовали только рулевой да вахтенный штурман, а что за бортом творится, никто в ту ночь не наблюдал. Поэтому инженера никто не хватился, пока не прибыли в порт, и стали выпускать пассажиров-туристов. Там-то и недосчитались нашего беглеца.

Ночью в тех местах лето бывает безоблачным. Наш инженер кое-что соображал в звездах. Но отчего-то у инженера не хватило ума подумать о морских течениях. Или он считал, что только реки текут? В общем, как бы он ни старался править своим малоуправляемым суденышком, получалось, что оно все время норовит бежать в сторону, противоположную Турции. А под утро и сам ветер повернул на берег.

Так, изможденный и деморализованный, он прибился к берегу недалеко от города Поти, и там его, уже засыпающего от устали, обнаружили береговые пограничники Батумского погранотряда.
Никак не веря своим глазам, что перед ним не забугорные бойцы, одолеваемый сомнамбулой, наш советский инженер поприветствовал бойцов: «Селамлар! Мерхаба! Сези гёрмек не хош»!..*

*Здравствуйте! Приветствую! Рад вас видеть!

Продолжение следует…

Ссылка:
http://www.proza.ru/2014/06/29/583

(Фрагмент. Часть 2. Продолжение следует)